Финальная часть Гарри Поттера поставила точку в жизни целого поколения

На экраны вышел «Гарри Поттер и дары смерти». Закончился не только самый прибыльный сериал в истории кино (который теперь докрутит счетчик до 7 миллиардов собранных долларов). Закончилось еще и десятилетние — главная единица измерения современной истории. В быстро едущем ХХ веке в десятилетия стали умещаться целые, совершенно непохожие друг на друга — модой, музыкой, мировоззрением, технологиями — эпохи. И сейчас как раз начинается новая. Вот и один из символов нулевых годов только что вышел на последний поклон.

Теперь уже ясно, что разделение последнего романа саги на два фильма было нужно вовсе не затем, чтобы жахнуть в финальном фильме из всех орудий. Скорее для того, чтобы сделать прошлогоднюю первую часть «Даров» особенной. Физиологически мучительной, тягучей, как последнее лето детства, печальной, по-человечески теплой. Из предыдущего фильма запоминались не спецэффекты и побоища, а ровно один эпизод. Первый и последний танец небритого Гарри с неумытой Гермионой под стариковскую песню Ника Кейва. С на удивлением точно переданным ощущением крушения мира, которое случается от первых опытов взрослой жизни: неужели это происходит со мной по-настоящему?

После такого кино новая серия, в которой персонажи взяли себя в руки и поскакали к победному концу, кажется откатом назад, к фильмам середины эпопеи. Тем, где хватало с лихвой взрывов и полетов, но не хватало поводов расчувствоваться.

Во второй части «Даров смерти» взаимоотношения выяснены и скомканным комочком брошены под копыта лихо несущегося сюжета. Так же скомканы и повальные трагические смерти в конце. Даже ярые фанаты не успеют всплакнуть над хладными телами любимых персонажей, которых выносят из кадра торопливо и смущенно (словно приговаривая: «Быстрее, здесь же дети!»). В итоге запомнятся только полет на восхитительно-омерзительном драконе и последняя битва. Красивая, суровая — и наконец-то в формате 3D. Но, несмотря на нее, последний фильм — это уже не кульминация, это — выдох после нее.

Первая книга о Гарри Поттере вышла на английском в 1997 году (на русском — в символическом 2000 году), последняя — в 2007 году. И, наконец, теперь, ровно через десять лет после первой (ужасно наивной и простенькой на сегодняшний взгляд) ленты, — выходит последний фильм саги. Все восемь фильмов входят в список самых кассовых фильмов в истории. И, начиная с четвертого фильма, каждый новый зарабатывал больше предыдущего.

Но деньги деньгами, а про социальный феномен «поттеромании» давно не слышно.

Педагоги больше не тревожатся, религиозные организации не ищут на челе возмужавшего Гарри печать дьявола. Да и люди в круглых очках опять стали похожи на Джона Леннона. Дело, вероятно, в том, что поколение, в которое так ловко вписалась многолетняя эпопея, окончательно выросло. В России те, кому первую книжку купили с пылу с жару, сейчас нашли свою первую работу. И уже могут, скажем, избираться в депутаты (или могли бы, если бы это поколение хотя бы капельку верило бы в политику). Собственно одна из причин феномена поттерианы — то, что она с медицинской точностью держалась ритма взросления своего читателя-почитателя. Не отставала (разве что в сексуальных аппетитах), но и не забегала вперед. Ну, а теперь детство действительно кончилось. И, как это всегда случается, оно кончилось чуть раньше, чем была официально убрана на антресоли его атрибутика — в том числе и полосатый шарфик с волшебной палочкой.