Выход только на улицу?

Большинство горожан бараков сторонятся, проходят мимо даже с какой-то брезгливостью - дескать, в таком жилье обитают лишь люди дна. Те, кому больше идти некуда да и не очень-то хочется.

Не знаю, как в разваливающихся домах на окраине, а в центре города, напротив Дома армии, стоит двухэтажный дом, где живут вполне добропорядочные уссурийцы. Среди них врач-офтальмолог Н.И. Холмогорова, которая сейчас может потерять даже это единственное жилье.

История барака на ул. Советской, 50, похожа на жизненный путь всех старых домов. Сначала они считались вполне приличными, куда с удовольствием переезжали новоселы, хвастались перед родными и знакомыми просторными квартирами. Затем жилье ветшало, а рядом вырастали современные дома: пятиэтажки с полным набором услуг, элитные высотки… Кто мог - переезжал в новостройки, а в бараках оставались доживать свои дни те, кому жизнь не очень-то улыбнулась.

Семья Холмогоровых как раз из таких. Вроде бы честно работали на благо государства и общества, но богатства не нажили. Дмитрий Геньевич в молодости спасал от огня городские дома, затем служил в милиции, недавно ушел на пенсию. А Нина Ивановна, его жена, около 25 лет отдала муниципальному здравоохранению. Начинала педиатром, затем переквалифицировалась в офтальмолога. Сейчас в детской поликлинике и в «Оптике» помогает детям увидеть мир ярко и отчетливо.

И все бы хорошо, но с жильем у супругов не ладилось. В первый год совместной жизни молодая семья поселилась у родителей Дмитрия - в восьмой квартире этого же барака на ул. Советской, 50.

Со временем семья разрослась, стало тесно, и тут выяснилось, что соседняя квартира давно стоит пустая.

- В седьмой квартире жила женщина, которая затем получила квартиру на ул. Ленинградской, - рассказывает Нина Ивановна. - Она переехала, но пустила квартирантку. Та с годик пожила, и тоже поменяла адрес. А жилье пустовало и разрушалось.

В конце концов, молодые супруги обратили внимание на брошенную квартиру: стоит никому не нужная, еще как-нибудь бомжи спалят ее, да и весь дом заодно. Решили занять помещение, раз на него больше никто не покушается.

Сделали ремонт, перевезли вещи… Но жизнь сказочной не получилась. Каждый год чинили кровлю: она текла нещадно. Дыры закрывали пенопластом, расставляли тазики, куда собиралась дождевая вода. Как-то Дмитрий отправился на чердак, чтобы поправить крышу, и провалился сквозь потолок в квартиру. После этого пришлось самому лечиться.

Супруги пытались узаконить свое проживание. Обратились в Уссурийскую КЭЧ, которой принадлежал дом, - дайте какой-нибудь документ, чтобы нас не выселили. Там от людей отмахнулись: да кому вы нужны со своими развалинами, живите, сколько хотите!

Пошли к паспортисту, дескать, зарегистрируйте нас в седьмой квартире, а не в восьмой, у родителей. В ответ услышали, что дом аварийный, у него 90 процентов износа, поэтому никого прописывать в этом жилье не будут.
В общем, супруги Холмогоровы решили: раз нас не выгоняют, оставим все по-прежнему. Только в 2001 году, когда установили новый счетчик электроэнергии, зарегистрировали его в «Дальэнергосбыте» и перевели лицевой счет на свое имя.

За электроэнергию, кстати, Холмогоровы рассчитываются исправно. Так же регулярно платят за воду и вывоз мусора. Но недавно в их устаканившейся жизни началась буря.

Когда Министерство обороны передало жилье городу, муниципалитет начал инвентаризацию квартир, которые по бумагам числились свободными. Сотрудники МУП «Партнер», обследовавшие брошенные дома, выявили свыше 400 самовольно занятых помещений. Дошла очередь и до семьи Холмогоровых.

- Нас предупредили, что необходимо доказать право пользования квартирой через суд либо освободить ее, - говорит Нина Ивановна. - Но в суд идти не с чем, нет ни одного документа, разрешающего нам занять жилье. Так что сидим как на пороховой бочке. В любой момент могут сказать: «Пакуйте вещи!» - и придется освобождать помещение, которое, можно сказать, восстановили из руин.

- Ситуация на самом деле сложная, - говорит адвокат Александр Лавжель. - Если бы семья вообще не была нигде прописана, было бы проще узаконить их право пользования помещением. Но обратиться в суд все-таки можно. А там уж как повезет. Если судья примет во внимание, что Холмогоровы на протяжении многих лет добросовестно платили за услуги, следили за квартирой, то, возможно, решение будет в их пользу. После признания права пользования можно заключить договор соцнайма и спокойно пользоваться этим помещением. Но далеко не факт, что чаша весов Фемиды качнется на сторону семьи Холмогоровых.

- Я не могу ходить по кабинетам, жаловаться, - сетует Нина Ивановна. - Мне, если честно, стыдно даже говорить, в каком доме живу. Скрываю этот факт от знакомых.

Хотя, если подумать, разве она виновата в том, что так и не обрела достойного жилья и боится потерять квартиру в облезлом бараке? Муниципальное здравоохранение приглашает специалистов из других городов и обещает им благоустроенные квартиры, лишь бы приехали в Уссурийск. Так почему нельзя оставить помещение в доме без услуг за офтальмологом, полжизни лечившим горожан?