Полиция и прокуратура Владивостока третий месяц разбирается с фактом побоев ребенка

Маше Ливановой девять лет. Обычная такая школьница: учится в лицее, пишет стихи, рисует…, но с некоторых пор стала плохо слышать левым ухом. Дело в том, что еще 4 июля девочку за это самое ухо жестоко оттаскала взрослая тетенька, соседка по дому. И без всякого к тому повода. Теперь Маша частично утратила слух вследствие травмы, но продолжает учебу, хотя и приходится пользоваться слуховым аппаратом. А ее мама с тех пор пытается добиться от правоохранителей привлечения к ответственности виновницы травмы ее дочери.

Как утверждает Наталья Ливанова, конфликт ее дочери с соседской девочкой-сверстницей возник на почве взаимоотношений во дворе: Машу, успевающую в школе и участвующую в конкурсах, сочли «задавакой». Это обстоятельство, по мнению Натальи Александровны, могло спровоцировать и агрессию со стороны взрослых: ни агрессивной, ни хулиганистой ее дочь не была, но вот словесный отпор дать умела. Трудно сказать, действительно ли имело место какая-то спланированная акция взрослых по запугиванию ребенка, но факт в том, что еще в апреле этого года некий гражданин стрелял в сторону Маши Ливановой из травматического оружия — очевидно, не на поражение, а либо для запугивания, либо из хулиганских побуждений. Родители Маши немедленно обратились в полицию, собрав и предоставив стражам порядка резиновые пули, да и сам виновник особо-то не отпирался. И в итоге был привлечен к административной ответственности, а не к уголовной: полиция не усмотрела в его действиях ничего, кроме мелкого хулиганства, составив протокол по ст. 20.1 КоАП РФ (наказывается штрафом от 500 до 1 000 рублей), после чего гражданин этот вскоре покинул Владивосток.

Однако в июле после очередной перепалки девочек во дворе Машу Ливанову у местного магазинчика встретила и вдруг схватила за ухо мама соседской девочки. В результате Маша упала с крыльца магазина, но взрослая тетенька ее ухо не отпустила, а продолжала трепать. И отпустила ребенка лишь после вмешательства прохожих. Тут уже дело просто испугом не обошлось: девочка попала в больницу с диагнозом «посттравматическая гематома левого уха», а в дальнейшем у нее ухудшился слух, и врачи констатировали частичную тугоухость вследствие травмы ушного нерва — на консультации и лечение ее возили в Москву и Казань, к профильным специалистам. А полиция в это время работала над расследованием уголовного дела, возбужденного по признакам состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 116 УК РФ (побои). Расследовали тщательно: характеристику на потерпевшую Машу почему-то запросили не в лицее, где она учится, а в школе, где Маша ходила лишь в первый класс. Почему-то эта характеристика оказалась весьма не лестной как для ребенка, так и для родителей, но зато характеристику из лицея к материалам дела следствие приобщать почему-то не стало.

Наталья Ливанова, сочтя действия следствия неактивными и недобросовестными, стала эти действия обжаловать. Однако полученные ею ответы должностных лиц напоминают, на мой субъективный взгляд, сублимированную лапшу: на вид — пышные, на вкус — пресные. Так, в частности, замначальника УМВД по ПК полковник Александр Мамрак, тот самый, что недавно публично выражал озабоченность безопасностью детей на улицах городов и сел Приморья, сообщил Наталье Ливановой, что оперативно расследованное дело уже 26 июля было направлено в мировой суд. Но проблема в том, что Ливанова как раз и жаловалась на неверную, по ее мнению, квалификацию дела! И считала, что дело следовало возбуждать по ст. 112 УК РФ (причинение телесных повреждений средней тяжести), указывая, что следователь не желала приобщать к материалам ни подлинную характеристику с места учебы ребенка, ни даже медицинские документы о характере причиненных ребенку повреждений. Зато из дела куда-то изымали направление Маши на госпитализацию и выписку из городской детской больницы, где она лечилась.

Эти и другие подобные моменты в расследовании послужили поводом к тому, что дело не дошло до суда, а было возвращено для устранения замечаний заместителем прокурора Ленинского района Вячеславом Бойко и пока всё еще «доследуется». Наталья Ливанова же продолжает добиваться полноценного расследования и переквалификации обвинения, для чего она обращалась и в прокуратуру, и к вице-губернатору Александру Лосю, и к уполномоченному по правам ребенка. Ответ из прокуратуры показался мне лично еще более похожим на лапшу: в нем зампрокурора рассказывает маме потерпевшей девочки, что, оказывается, по ее заявлению органами опеки и попечительства были проверены условия проживания Маши Ливановой в ее семье! И было установлено, что Маша на учете в инспекции по делам несовершеннолетних не состоит, что приводов в полицию девочка не имела, что она имеет постоянное место жительства с хорошими условиями проживания и хорошо успевает в учебе. Непонятно лишь, зачем об этом прокуратура сообщает родной маме потерпевшей девочки? И почему ни слова не пишет по существу ее обращения, о квалификации деяний обвиняемой, гражданки Д.? Ливанова считает — потому, что у этой самой гражданки Д. родственники служат в УМВД, которое и ведет следствие, и что в этом — истинная причина чувства безнаказанности обвиняемой Д.

Кто-то скажет: подумаешь, большое дело, уши надрали. Полковник Александр Лысенко, например, тоже так считал: подумаешь, отвесил парню подзатыльник да пару пинков! Но мне бы лично не хотелось, чтобы моих детей рукоприкладством воспитывали какие-либо посторонние, да и у детей есть чувство собственного достоинства и права, охраняемые законом. И надо-то всего лишь закон соблюсти. Но лапшу вешать привычнее. Даже на детские больные уши…