Инвалиды-колясочники советуют как строить, строители прислушиваются, но не всегда

10 октября в трех скверах Владивостока побывал Иван Неклюдов, член краевой общественной организации инвалидов-спинальников «Ковчег» — он оценил места отдыха жителей краевого центра с точки зрения людей, прикованных к инвалидным коляскам. Его замечания и предложения выслушал начальник отдела дизайна городской среды, архитектуры и застройки территорий городского управления градостроительства и архитектуры Павел Шугуров.

Первый сквер — на Моргородке, где стоит памятник Катюше. В самом верху его, у парковки — маленькие ступеньки, по ним Иван спускается легко: «Это ж разве ступеньки!». Обратно, как оказалось, он тоже может подняться. Но Иван — спортсмен. Вот уже лет десять он прикован к инвалидной коляске, около трех лет играет в баскетбол… «Я могу подняться, а другие, вероятно, и не могут», — говорит он.

Потом идет пологий спуск вниз, который на середине прерывается столбом уличного освещения. Или на дорогу выезжай, или обратно поворачивай… Поручней нет. «Хорошо бы, чтобы их поставили. Если ты тут «полетишь», поручни уже тебя не остановят, конечно, — признается Иван. — тогда уже будешь тормозить, как сумеешь. Если в кусты улетишь — значит, не повезло… Но они нужны в любом случае. И для незрячих, и для пожилых. Для незрячих в сквере нет ничего, увы. И еще здесь, на спуске, поставить бы, как во всех странах, желтый знак, на котором изображен спускающийся инвалид — чтобы люди знали, что надо обращать внимание. Город сам по себе сложен для колясочников, — признается Иван. — Инвалиды, к сожалению, нечасто выбираются в такие места отдыха. Но тут речь не только о нас. Будут и мамы с колясками, и пожилые люди…»

Следом направляемся в сквер на улице Борисенко. Его пока официально не открыли, но люди здесь уже прогуливаются. На подъездах — ямы и ухабы. Для людей на колясках есть заезд со стороны кольца, но мы заезжаем сверху. Иван разворачивается и бодро спускается по лестнице спиной вперед, держась за перила. Первым делом попадаем на небольшую площадку для стритбола. «Сетку сорвут, конечно, не пройдет и недели, — вздыхает наш спутник». А дальше — три уличных тренажера специально для инвалидов. На один из них на специальную площадку заезжает наш герой, берется за ручки и подтягивается на руках. «Здесь все хорошо, — говорит Иван. — В этом районе живет инвалид-колясочник. Для него это — то, что надо».

Павел Шугуров попутно замечает, что газоны сделаны так, что по углам будут ходить люди, а дорожка в сквере — выпуклая, то есть с нее вода будет стекать на газон, а бордюры слишком низенькие, так что по краям дороги всегда будет грязно…

Третья наша точка — сквер имени Анны Ивановны Щетининой на Эгершельде. Там сразу бросается в глаза наличие поручней, пандусов, тактильных дорожек для незрячих. «Правда, дорожки здесь, как видите, для декора, а не для людей, — разводит руками Павел. — Они могут на полпути оборваться, плитка «Стой» (с «пупырышками» — прим. VL.ru) лежит там, где ничего не препятствует ходу…»

Тем временем Иван пытается заехать на дорожку с гидроизоляционной отсыпкой, которая идет ближе к трассе. Коляска буксует и ехать категорически отказывается. Да и ходить по этой аллейке на каблуках очень неприятно. «Я еще, конечно, понять не могу, почему он такой… эклектичный? То одна плитка, то другая… Сборная солянка получается. А вот около дорожек для незрячих положили скользкую плитку. Зимой плохо будет».

Лучшим, по мнению Ивана, стал сквер имени Анны Щетининой. А вот на Моргородке стоило бы еще поработать. Кстати, поскольку официально работы в сквере с Катюшей еще не закончены, там, вероятно, появятся лееры. Но в основном эта поездка — задел на будущее.

«Мы сейчас сделаем выводы и следующие скверы будут строиться уже с учетом этих замечаний. В следующем году в городской бюджет заложены деньги на проектировку парка Минного городка и парка на Назимова, — комментирует Павел Шугуров. — Вообще в проекте предусмотрены пандусы, лееры и многое другое. А бывает, что на этапе строительства смета урезается без согласования с архитектором. Поскольку закон не предполагает авторского надзора за процессом, получается, что проект, который мы предоставляем, и конечный результат отличаются друг от друга…»